Моя Москва. Замоскворечье.
Jan. 3rd, 2005 08:24 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
piligrim(Продолжение. Начало – 1, 2, 3, 4, 5)
Техникум располагался в старинном четырёхэтажном здании, ещё дореволюционной постройки, возведённым «на совесть» - даже внутренние кирпичные стены были больше метра шириной. Оно и сейчас стоит по адресу Большая Ордынка, 22, но техникума там уже нет. Когда-то, до революции тут был пансион благородных девиц, основанный и патронируемый кем-то из царской фамилии. Но считать нас, окончивших его, даже наследниками выпускниц такого пансиона, было бы кощунственно.
И, хотя дом этот числится по улице Большая Ордынка, вход был с Большого Толмачёвского переулка. Сейчас ворота во двор застроены и во внутрь уже не войдёшь – здание отхватила какая-то серьёзная организация и превратила его в мрачную, тихую, хорошо охраняемую крепость. Можно на мгновение зацепиться взглядом за кусочек двора, если случайно оказаться рядом с дверью, когда кто-нибудь входит или выходит. Вывески на доме никакой нет, поэтому для фантазии на тему о том, что там теперь расположено, нет никаких преград.
А тогда можно было свободно войти во внутрь и бродить по древним аудиториям, дивясь замысловатой архитектуре внешне ничем не приметного дома, с высокими потолками, лепниной, широкой лестницей с большим квадратным проёмом, тянущейся на все высокие четыре этажа.
Собственно аудиторий было две или три. Остальные комнатки были маленькими, с различной замысловатой конфигурацией, видимо предназначенными для проживания институток и позже переделанные под обычные классы.
Столовая была в подвале здания. Но за четыре года обучения, я зашел в неё только однажды, из любопытства. Ещё на дальнем подходе к ней, страждущего насытить свой желудок, встречал такой отвратительный запах, что по мере приближения к столовой аппетит медленно таял и пропадал вовсе.
Был другой способ победить голод – на пересечении Большой Одрынки и Климентовского переулка и сейчас стоит двухэтажное здание, в котором теперь «Макдональдс». Тогда, конечно, никакого «Макдональдса» там не было, как и торговых рядов у метро «Третьяковская». Да и станция эта называлась не «Третьяковская», а «Новокузнецкая» с добавлением, для ясности, «новая». А вот в том месте, на самом углу этого двухэтажного здания, где теперь отделение «Альфа-Банк Экспресс», была очень маленькая, но очень уютная булочная. План она делала, пожалуй, только на нас – в ней продавались так называемые «Калорийные булочки». Очень вкусные - сдобное тесто с изюмом и сверху обсыпанная орехами. Сейчас почему-то они отовсюду пропали. Стоила она, кажется, 7 копеек. Но вполне хватало до конца занятий и чтобы добраться до дома.
Напротив этой булочной, на другой стороне Большой Ордынки, и сейчас стоит церковь в честь иконы Божьей матери «ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТЬ». Между прочим, архитектора В.И. Баженова. Храм 1834-36 гг., выполненный по проекту 1823-33 г. архитектора О.И. Бове. И, ещё раз между прочим - в этом храме отпевали Анну Андреевну Ахматову.
Но об этом я узнал уже позже. В эту церковь мы нередко заходили, сбежав с занятий. Нет, среди нас верующих не было, заходили мы в неё из любопытства или зимой погреться. Окна техникума выходили как раз на эту церковь и наши преподаватели не раз видели нас заходящими и выходящими из неё во время занятий. Но ни разу никто не был наказан за хождение в церковь во время уроков. Мы и сами наблюдали в окна во время занятий редкие венчания, которые проходили в этой церкви. Однажды к нам подошел священник и пригласил прийти на заседание какого-то их кружка. Мы, глупо хихикая вышли из церкви и никто, конечно же, не пошел.
Рядом, в Климентовском переулке, стоит ещё одна очень красивая церковь, но и тогда она была не действующей – церковь Климента папы Римского. Мы тогда не знали, кто такой Климент папа Римский и решили, что это церковь католическая, хотя она очень даже православная.
По слухам, в этой церкви хранились древние книги, вывезенные из Германии после окончания Великой Отечественной. На сколько этот слух справедлив, я не знаю до сих пор.
Легенд вокруг было множество и что среди них было правдой, а что выдумкой – разобраться и сейчас непросто. Прямо напротив техникума, через Большой Толмачёвский переулок, стоит громадное здание сталинских времен. Говорилось, что именно отсюда, из этого дома, из своего кабинета, сравнимым с футбольным полем, Лаврентий Берия руководил созданием атомной бомбы. На здание Гостелерадио СССР, на Пятницой улице мы поглядывали с нескрываемым вожделением – ходили легенды, что там хранятся все свежие диски наших кумиров.
Но самой большой легендой нашего техникума, передающейся из поколение поколению, от курса курсу, была бабушка билетерша в Третьяковской галереи, тоже находящейся неподалёку. Говорилось, что она – бывшая преподаватель нашего техникума, а потому по нашим студенческим билетам бесплатно пропускает в Третьяковку. На сколько это было верно – трудно сказать. Вполне возможно, что по старости она просто плохо видела и путала нас с учащимися какой-нибудь «строгановки», а может быть, была просто сердобольной старушки. Как бы там ни было, Третьяковка – это ещё одно место, куда мы ходили, сбегая с занятий.
Может показаться, что мы только и делали, что бегали в церковь, в Третьяковку или просиживали на занятиях. Это далеко не так. Самым популярным, почему-то, был магазин «Букур» на Пятницкой улице. Сейчас его нет, а на этом месте какой-то интерьерный магазин. В «Букуре» мы покупали неплохое вино, которое распивалось либо в многочисленных и очень колоритных двориках старого Замоскворечья, либо, втихаря от преподавателей, в самом техникуме, на очередной вечеринке.
На той же Пятницкой, прямо напротив метро «Новокузнецкая» (старого), был крохотный магазинчик «Русский квас». Там всего-то могли поместиться человек пять, не считая продавца, но это уже была бы давкой. Продавался там квас в розлив. Обычная такая квасная палатка, но внутри старого дома. Однажды пара наших сокурсников вернулись с перемены заметно навеселе. По их лицам блуждали блаженные улыбки и на все наши распросы они только загадочно хихикали, блестя глазами. Они нас интриговали целый час, а в конце концов раскололись – в «Русском квасе» не было кваса, а вместо него завезли какой-то вишнёвый напиток. Напиток перебродил от долгого хранения, но при этом сохранил свою старую цену – 10 копеек за стакан. На перемене мы всем курсом рванули в этот магазинчик. На наше счастье, никто не знал, что напиток перебродил и постоянные посетители магазинчика брезгливо морщась, когда продавщица предлагала им вместо кваса непонятного происхождения вишнёвый напиток, отказывались ещё до того, как она начинала наполнять стакан. Они отказывались, сохранив запасы перебродившего напитка для нас целыми и невредимыми. Тут же по Пятницкой улице выстроилась очередь в этот магазинчик. Очередь состояла из наших двух групп, а потому вызывала нездоровое любопытство прохожих – «Что дают?!» Мы их по мере сил и возможностей отгоняли, ощущая конкуренцию. Впрочем, в основном, подходили благообразного вида женщины – домашние хозяйки. Местные алкаши ещё ничего не подозревали. Так очередь, целиком из подростков, и стояла вдоль Пятницкой улицы. Выходившие из магазинчика, залив в себя стаканчик – другой, становились в конец очереди. Очередь не уменьшалась. Не знаю, много ли ещё напитка осталась в цистернах магазинчика после нас, но пару мы прогуляли. Двумя группами. Был большой скандал, но нам это было по-фиг. Руководство техникума, глядя в наши отсутствующие глазёнки, пыталось даже проводить своё расследование – что же такого случилось? Но так ничего и не выяснило. Никаких дней рождений или других поводов для коллективной пьянки оно не нашло. Так всё и затихло со временем.
На Пятницкой же, но уже у самого Отводного канала, была наша забегаловка «Пончики». «Наша» не потому, что там было хорошо, а потому что других поблизости не было. Как-то стоя в очереди мы с приятелем любовались на ценник, где значилось: «Кофе чёрный – 7 копеек». Мой приятель пошутил: «За последние 20 лет цена на кофе оставалась неизменной!» Очередь как-то на нас недоверчиво покосилась, но в этот момент появилась бабка в мятом халате, который когда-то был белым. Он волокла ведро, в котором бултыхалась мутная жидкость, чем-то напоминающая жидко разведённую побелку. Внимание очереди с нас переключилось на бабульку. Мы решили, что это уборщица. Но бабка подняла крышку аппарата, в котором был подогретый «кофе чёрный» и вылила эту жидкость в его нутро. После чего, не замечая пристальных взглядов очереди, убрала ценник «Кофе чёрного» и вместо него выставила новый: «Кофе с молоком – 9 копеек». «А вот и инфляция пришла!» - радостно воскликнул мой приятель, показывая на бабку. Очередь поредела. Но, думаю, что всё же от вида «молока»…
Конечно же, не оставался без нашего внимания и знаменитый на весь СССР магазин «Радиотехника» на Новокузнецкой. Но туда мы ходили пооблизываться, поглазеть на отечественную радиоаппаратуру. Денег на её покупку у нас не было.
За четыре года обучения мы облазили все окрестные дворы. Сейчас их не осталось, к сожалению. Ах, эти колоритные, неасфальтированные московские дворики! С верёвками, на которых в любое время года сушилось выстиранное бельё, с деревянными длинными столами и вкопанными рядом с ними такими же длинными лавками, за которыми могли усесться все жители двора. Отмечая получение дипломов, мы двумя группами завалились в такой дворик, предварительно закупив в магазине на Пятницкой вина «плодово-выгодного», по 82 копейки бытылка, 0,8. По бутылке на нос. Девочкам было куплено что-то не столь убийственное и меньшего объёма. А вот на закуску денег уже не слишком хватило. Жители дворика, которых мы осчастливили своим появлением, тут же вызвали милицию. И я их понимаю – когда в твой двор вваливается компания около 60-ти человек, с таким багажом, остаётся только звонить в милицию. Милиция оказалась понимающая. Окинув привычным взглядом нашу компанию, сержант с критически посмотрел на свой «Газик», пытаясь представить, как нас всех туда затолкать. Понял бессмысленность этой затеи и проводил нас в другой, точно такой же, но более спокойный и пустынный дворик. Там, за таким вкопанным столом, вдали от глаз прохожих мы и отметили наше событие. Домой добрались в этот вечер не все….
(Продолжение следует)
Техникум располагался в старинном четырёхэтажном здании, ещё дореволюционной постройки, возведённым «на совесть» - даже внутренние кирпичные стены были больше метра шириной. Оно и сейчас стоит по адресу Большая Ордынка, 22, но техникума там уже нет. Когда-то, до революции тут был пансион благородных девиц, основанный и патронируемый кем-то из царской фамилии. Но считать нас, окончивших его, даже наследниками выпускниц такого пансиона, было бы кощунственно.
И, хотя дом этот числится по улице Большая Ордынка, вход был с Большого Толмачёвского переулка. Сейчас ворота во двор застроены и во внутрь уже не войдёшь – здание отхватила какая-то серьёзная организация и превратила его в мрачную, тихую, хорошо охраняемую крепость. Можно на мгновение зацепиться взглядом за кусочек двора, если случайно оказаться рядом с дверью, когда кто-нибудь входит или выходит. Вывески на доме никакой нет, поэтому для фантазии на тему о том, что там теперь расположено, нет никаких преград.
А тогда можно было свободно войти во внутрь и бродить по древним аудиториям, дивясь замысловатой архитектуре внешне ничем не приметного дома, с высокими потолками, лепниной, широкой лестницей с большим квадратным проёмом, тянущейся на все высокие четыре этажа.
Собственно аудиторий было две или три. Остальные комнатки были маленькими, с различной замысловатой конфигурацией, видимо предназначенными для проживания институток и позже переделанные под обычные классы.
Столовая была в подвале здания. Но за четыре года обучения, я зашел в неё только однажды, из любопытства. Ещё на дальнем подходе к ней, страждущего насытить свой желудок, встречал такой отвратительный запах, что по мере приближения к столовой аппетит медленно таял и пропадал вовсе.
Был другой способ победить голод – на пересечении Большой Одрынки и Климентовского переулка и сейчас стоит двухэтажное здание, в котором теперь «Макдональдс». Тогда, конечно, никакого «Макдональдса» там не было, как и торговых рядов у метро «Третьяковская». Да и станция эта называлась не «Третьяковская», а «Новокузнецкая» с добавлением, для ясности, «новая». А вот в том месте, на самом углу этого двухэтажного здания, где теперь отделение «Альфа-Банк Экспресс», была очень маленькая, но очень уютная булочная. План она делала, пожалуй, только на нас – в ней продавались так называемые «Калорийные булочки». Очень вкусные - сдобное тесто с изюмом и сверху обсыпанная орехами. Сейчас почему-то они отовсюду пропали. Стоила она, кажется, 7 копеек. Но вполне хватало до конца занятий и чтобы добраться до дома.
Напротив этой булочной, на другой стороне Большой Ордынки, и сейчас стоит церковь в честь иконы Божьей матери «ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТЬ». Между прочим, архитектора В.И. Баженова. Храм 1834-36 гг., выполненный по проекту 1823-33 г. архитектора О.И. Бове. И, ещё раз между прочим - в этом храме отпевали Анну Андреевну Ахматову.
Но об этом я узнал уже позже. В эту церковь мы нередко заходили, сбежав с занятий. Нет, среди нас верующих не было, заходили мы в неё из любопытства или зимой погреться. Окна техникума выходили как раз на эту церковь и наши преподаватели не раз видели нас заходящими и выходящими из неё во время занятий. Но ни разу никто не был наказан за хождение в церковь во время уроков. Мы и сами наблюдали в окна во время занятий редкие венчания, которые проходили в этой церкви. Однажды к нам подошел священник и пригласил прийти на заседание какого-то их кружка. Мы, глупо хихикая вышли из церкви и никто, конечно же, не пошел.
Рядом, в Климентовском переулке, стоит ещё одна очень красивая церковь, но и тогда она была не действующей – церковь Климента папы Римского. Мы тогда не знали, кто такой Климент папа Римский и решили, что это церковь католическая, хотя она очень даже православная.
По слухам, в этой церкви хранились древние книги, вывезенные из Германии после окончания Великой Отечественной. На сколько этот слух справедлив, я не знаю до сих пор.
Легенд вокруг было множество и что среди них было правдой, а что выдумкой – разобраться и сейчас непросто. Прямо напротив техникума, через Большой Толмачёвский переулок, стоит громадное здание сталинских времен. Говорилось, что именно отсюда, из этого дома, из своего кабинета, сравнимым с футбольным полем, Лаврентий Берия руководил созданием атомной бомбы. На здание Гостелерадио СССР, на Пятницой улице мы поглядывали с нескрываемым вожделением – ходили легенды, что там хранятся все свежие диски наших кумиров.
Но самой большой легендой нашего техникума, передающейся из поколение поколению, от курса курсу, была бабушка билетерша в Третьяковской галереи, тоже находящейся неподалёку. Говорилось, что она – бывшая преподаватель нашего техникума, а потому по нашим студенческим билетам бесплатно пропускает в Третьяковку. На сколько это было верно – трудно сказать. Вполне возможно, что по старости она просто плохо видела и путала нас с учащимися какой-нибудь «строгановки», а может быть, была просто сердобольной старушки. Как бы там ни было, Третьяковка – это ещё одно место, куда мы ходили, сбегая с занятий.
Может показаться, что мы только и делали, что бегали в церковь, в Третьяковку или просиживали на занятиях. Это далеко не так. Самым популярным, почему-то, был магазин «Букур» на Пятницкой улице. Сейчас его нет, а на этом месте какой-то интерьерный магазин. В «Букуре» мы покупали неплохое вино, которое распивалось либо в многочисленных и очень колоритных двориках старого Замоскворечья, либо, втихаря от преподавателей, в самом техникуме, на очередной вечеринке.
На той же Пятницкой, прямо напротив метро «Новокузнецкая» (старого), был крохотный магазинчик «Русский квас». Там всего-то могли поместиться человек пять, не считая продавца, но это уже была бы давкой. Продавался там квас в розлив. Обычная такая квасная палатка, но внутри старого дома. Однажды пара наших сокурсников вернулись с перемены заметно навеселе. По их лицам блуждали блаженные улыбки и на все наши распросы они только загадочно хихикали, блестя глазами. Они нас интриговали целый час, а в конце концов раскололись – в «Русском квасе» не было кваса, а вместо него завезли какой-то вишнёвый напиток. Напиток перебродил от долгого хранения, но при этом сохранил свою старую цену – 10 копеек за стакан. На перемене мы всем курсом рванули в этот магазинчик. На наше счастье, никто не знал, что напиток перебродил и постоянные посетители магазинчика брезгливо морщась, когда продавщица предлагала им вместо кваса непонятного происхождения вишнёвый напиток, отказывались ещё до того, как она начинала наполнять стакан. Они отказывались, сохранив запасы перебродившего напитка для нас целыми и невредимыми. Тут же по Пятницкой улице выстроилась очередь в этот магазинчик. Очередь состояла из наших двух групп, а потому вызывала нездоровое любопытство прохожих – «Что дают?!» Мы их по мере сил и возможностей отгоняли, ощущая конкуренцию. Впрочем, в основном, подходили благообразного вида женщины – домашние хозяйки. Местные алкаши ещё ничего не подозревали. Так очередь, целиком из подростков, и стояла вдоль Пятницкой улицы. Выходившие из магазинчика, залив в себя стаканчик – другой, становились в конец очереди. Очередь не уменьшалась. Не знаю, много ли ещё напитка осталась в цистернах магазинчика после нас, но пару мы прогуляли. Двумя группами. Был большой скандал, но нам это было по-фиг. Руководство техникума, глядя в наши отсутствующие глазёнки, пыталось даже проводить своё расследование – что же такого случилось? Но так ничего и не выяснило. Никаких дней рождений или других поводов для коллективной пьянки оно не нашло. Так всё и затихло со временем.
На Пятницкой же, но уже у самого Отводного канала, была наша забегаловка «Пончики». «Наша» не потому, что там было хорошо, а потому что других поблизости не было. Как-то стоя в очереди мы с приятелем любовались на ценник, где значилось: «Кофе чёрный – 7 копеек». Мой приятель пошутил: «За последние 20 лет цена на кофе оставалась неизменной!» Очередь как-то на нас недоверчиво покосилась, но в этот момент появилась бабка в мятом халате, который когда-то был белым. Он волокла ведро, в котором бултыхалась мутная жидкость, чем-то напоминающая жидко разведённую побелку. Внимание очереди с нас переключилось на бабульку. Мы решили, что это уборщица. Но бабка подняла крышку аппарата, в котором был подогретый «кофе чёрный» и вылила эту жидкость в его нутро. После чего, не замечая пристальных взглядов очереди, убрала ценник «Кофе чёрного» и вместо него выставила новый: «Кофе с молоком – 9 копеек». «А вот и инфляция пришла!» - радостно воскликнул мой приятель, показывая на бабку. Очередь поредела. Но, думаю, что всё же от вида «молока»…
Конечно же, не оставался без нашего внимания и знаменитый на весь СССР магазин «Радиотехника» на Новокузнецкой. Но туда мы ходили пооблизываться, поглазеть на отечественную радиоаппаратуру. Денег на её покупку у нас не было.
За четыре года обучения мы облазили все окрестные дворы. Сейчас их не осталось, к сожалению. Ах, эти колоритные, неасфальтированные московские дворики! С верёвками, на которых в любое время года сушилось выстиранное бельё, с деревянными длинными столами и вкопанными рядом с ними такими же длинными лавками, за которыми могли усесться все жители двора. Отмечая получение дипломов, мы двумя группами завалились в такой дворик, предварительно закупив в магазине на Пятницкой вина «плодово-выгодного», по 82 копейки бытылка, 0,8. По бутылке на нос. Девочкам было куплено что-то не столь убийственное и меньшего объёма. А вот на закуску денег уже не слишком хватило. Жители дворика, которых мы осчастливили своим появлением, тут же вызвали милицию. И я их понимаю – когда в твой двор вваливается компания около 60-ти человек, с таким багажом, остаётся только звонить в милицию. Милиция оказалась понимающая. Окинув привычным взглядом нашу компанию, сержант с критически посмотрел на свой «Газик», пытаясь представить, как нас всех туда затолкать. Понял бессмысленность этой затеи и проводил нас в другой, точно такой же, но более спокойный и пустынный дворик. Там, за таким вкопанным столом, вдали от глаз прохожих мы и отметили наше событие. Домой добрались в этот вечер не все….
(Продолжение следует)
