![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Как я не пошел работать в КГБ…,
...а он мне, за это помог победить бюрократов.
Все фамилии, клички, явки и пароли изменены.
Этим летом исполнится 20 лет, как я переехал в ту берлогу, где и живу сейчас. Теперь я к ней привык, я с ней сросся. Квартира была не новая - «за выездом». Для тех, кому непонятен этот специфический термин, поясню – тут кто-то жил до меня. В этом случае предполагается, что между выездом предыдущих жильцов и въездом последующих, производится ремонт. Это к сведению людей, уже не заставших времена диалектического материализма.
Диалектический материализм на практике учит: то, что предполагается - совсем не обязательно должно быть выполнено. Короче, вид квартирки удручал. Определить изначальный цвет обоев было невозможно из-за их потертости и засаленности. Дверных ручек не было вовсе, по причине отсутствия всех дверей, за исключением входной. Собственно, запираться ни где не имело смысла, потому как вся сантехника тоже отсутствовала.
Справедливости ради нужно отметить, что порядок всё же кое-где был обозначен - на кухне листы отклеившегося с пола пластика, весёленького, ядовито-зелёного цвета, лежали сложенные в аккуратную стопочку в углу. Оголённый пол был уляпан засохшими пятнами чёрного клея….
В общем, не квартирка, а мечта прораба.
Все попытки убедить кого-либо из многообразия руководителей и начальников «поиметь совесть», отклика имели. Они солидарно «имели» мои требования около месяца. Непробиваемая ничем глухая стена.
И вдруг, в один день всё изменилось. День тот был субботой. Это важно.
Я никогда не относил себя к жаворонкам и был правоверной совой. Поэтому заверещавший дверной звонок в субботу, в 8 часов утра, вызвал двойственные чувства. С одной стороны хотелось от души обложить раннего гостя, а с другой стороны – спать. Я попытался выбрать последнее. Звонок тарахтел самым подлым образом. Моя борьба за право отсыпаться в выходной день была проиграна вчистую.
На пороге квартиры стояла группа серьёзных, представительных людей. Их было много, сразу я не увидел их всех. Они поздоровались и вошли в квартиру. Последним вошел начальник «Службы дома», по сегодняшнему – ДЕЗа. Был он весь какой-то суетливо-угодливый…
За несколько лет до этого произошла история, о которой я уже почти забыл, и уж никогда бы не подумал, что она аукнется таким неожиданным образом.
Демобилизовавшихся из армии срочников, пришедших становиться на учёт в военкомат, там уже ожидали сотрудники КГБ и МВД, приглашая на работу в свои ведомства.
Меня они своим вниманием обошли. Но моему братишке, с которым мы вернулись почти одновременно, такое предложение было сделано.
Поиски приличной работы с нашим среднетехническим образованием успеха не имели. Да и что толкового предложат «молодому специалисту», у которого за плечами ни единого дня работы, а только техникум и армия?
И тут брат вспомнил про предложение, сделанное ему в военкомате. Позвонил по оставленному телефону. Ему назвали адрес и что сказать надо. Пароль то есть. Он мне предложил пойти вместе. Я отнекивался:
- Тебя же звали, а не меня.
- Мне одному скучно.
- Тебя же одного приглашали. Я-то чего пойду? Без приглашения.
- Ну и что? Придём вместе. Подумаешь, дело какое…
В общем, уговорил. Пошли мы с ним вдвоём на явочную квартиру, предварительно выучив пароль. Явочная квартира находилась в центре Москвы. Обычный жилой дом, обычные квартиры. Вроде бы – все остальные квартиры я не проверял.
Вот и нужный этаж. Нужная квартира. Звонок.
На пороге несколько обескураженный серьёзный гражданин в штатском.
- Вы к кому?
- Николай Николаевич дома?
- Вообще-то мы ждали одного… - с укоризной сказал он.
- А нас – двое!
- …
- Нет, если не нравится – мы уйдём.
- Ну, проходите….
Прихожая, кухня…. Всё, как в обычной жилой квартире. Подсознательно отмечаю – на окне кухни нет ни фикуса, ни кактуса. Ой, что это я?
Некоторая суета в квартире, какие-то люди солидного возраста быстро расходятся по комнатам. Нас разводят в разные двери. Успеваю заметить, что во всех комнатах обстановка сугубо канцелярская – массивный стол (один шт.) и рядом с ним 1 стул (один шт.). За столом человек. Кадровик. Внимательно, но скептически изучает мои документы. На лице застыл немой вопрос – ну и что я с тобой должен теперь делать? Спустя некоторое время он называет мне адрес, куда и к кому я должен явиться через несколько дней. Нет, записывать ничего не надо. Надо запоминать.
Встретившись на улице с братом, с удивлением выясняем, что следующие адреса у нас уже разные. Это вызывает апатию, но делать нечего – уже начали, нужно продолжать. Всё равно ничего лучшего пока нет.
Уже сейчас не помню, сколько пришлось пройти подобных квартир. В конце концов, в какой-то из них выдали направления на медкомиссию, в такую же подпольную поликлинику. Когда всё это было пройдено, состоялось последнее собеседование на очередной явочной квартире. Ну и вопросики.… Даже меня в краску вгоняют. Непривычно, что они звучат в отделе кадров, при приёме на работу: Значит, вы не женаты? А как часто бываете с женщиной? И как? Вам хватает? У вас одна постоянная женщина или несколько? А случайные связи бывают?…
В общем, видимо, соответствовал каким-то критериям и наше собеседование закончилось советом. Теперь мы вас будем проверять. И ваших родственников чуть-ли не до 7-го колена. Проверка может длиться до года, поэтому нужно куда-нибудь устроиться на работу, а когда мы всё проверим, и, если всё хорошо, мы скажем. Тогда сразу же увольняетесь и приходите к нам…
Вот такое напутствие. М-да…, вернулись к тому, с чего начали – к поискам работы.
Как раз в это время мне позвонил мой приятель Саша Невский. Ну, так вот ему повезло с именем и фамилией. Мы с ним ещё в техникуме вместе учились, а потом служили. Мама его работала где-то в Генеральном штабе СССР и он, не дождавшись окончания срочной службы, стал прапорщиком и отбыл в Москву. Какая разница где временно работать? Погоны же не надевать. В общем, рассказ о том, как я крепил оборону, достоен отдельного поста. Может быть, когда-нибудь…
Если о том, что понятия «армия» и «порядок» несовместимы, я знал ещё до Генштаба, по срочной службе, то почему-то рассчитывал, что в КГБ иначе. Не знаю уж, что там входило в обязательный комплекс моей тайной проверки, но я её ощущал периодически.
Текстильщики. Московский район, который регулярно насыщали лимитой ЗИЛ, АЗЛК, Микояновский мясокомбинат, Шарикоподшипник и т.д. Беспробудное пьянство, драки «стенка на стенку», приводы в милицию, суды отсидки. Кажется, я там был один, кто не только не сидел, но и не «приводился». Во всяком случае, один из немногих. Бабки, сидящие на лавочках у подъезда, знали всё про всех. Лучше любого КГБ.
Однажды, как обычно обмывали они всем косточки, сидя на лавочке, а неподалёку крутился какой-то человек. Подошел, подсел к ним. Послушал. Встрял в разговор. Бабки напряглись – человек-то незнакомый. Спросил про кого-то, потом стал мной интересоваться. Тут уже они возмутились. Обступили его, а он пытался ретироваться. Но не тут-то было, от наших бабок не сбежать. Вобщем, схватили они его и с радостными криками, что поймали «наводчика», поволокли его в милицию, благо отделение находилось в соседнем доме. Мужик, видимо, тоже занервничал – заорал благим матом, что он сам из милиции, майор Сидоров и стал размахивать какой-то красной книжицей. Бабульки на мгновение растерялись, но этого было достаточно, чтоб он выскользнул из их цепких рук и растворился. Правда, рукав они ему всё же оторвали….
Но возбуждение бабок не пропало. Жажда поиска истины их привела к начальнику отделения милиции. Тому пришлось выдержать их мощный напор: «Что случилось? По какому такому праву, Федька, твои милиционервы выспрашивают про нашего соседа, которого и пьяным-то мы никогда не видели? Неужто и он что-то натворил?!» Бедняга долго не мог понять вообще, о чем речь, но потом попытался их успокоить, что никто мной не интересовался. «Как это? Твой приходил, ещё майором Сидоровым назвался!». Выяснилось, что такого в отделении нет и никогда не было. Бабки до конца жизни были уверены, что чуть жулика не задержали….
Другой случай меня вообще в тупик поставил. С тех пор меня постоянно мучает вопрос: сколько в КГБ приходилось Плейшнеров на одного Штирлица? И сколько Штирлицев было провалено ими?
Связной…, нет – кадровик вышел на связь. Его интересовало место работы моей матери.
- Я же в анкете написал – ресторан «Рига», - удивился я.
- Это, который, при Рижском вокзале?
- Нет, я же там и адрес указал – Волгоградский проспект, дом 50…
- А у нас там числится ресторан «Родник»….
- Да его уже лет 5 назад, как переименовали!
- А у нас нет таких сведений…, - ответил он смущенно-растерянно.
Не знаю, как они там работают…
Долго-ли, коротко-ли, но где-то через полгода меня торжественно попросили навестить очередную квартирку. Пароль был прежний.
- Ну, вот, - прозвучало удовлетворенное, - мы вас проверили. Вы нам подходите. Быстренько увольняйтесь и к нам. Вот необходимые бланки – заполняйте…
- Погодите! А что я должен буду делать? Кем вы меня берёте?
- Этого мы вам пока сказать не можем.
- Ну, как же так? Я даже не знаю, чем я буду заниматься!
- Ну, вот, к примеру – перегорела лампочка. Сменить сможете?
- Да. Но для этого не нужно было 4 года в техникуме учиться…
- А звонок на двери сможете заменить?
- Да, конечно. Но, опять-таки – 4 года в техникуме….
- Вот когда устроитесь к нам, дадите подписку, тогда и скажем.
- Но тогда будет поздно. У меня тогда уже не будет возможности отказаться, если меня что-то не устроит!
- Да, не будет.
Так мы и не сошлись. Они были жутко обижены – мы на вашу проверку такие средства потратили, а вы отказываетесь! Чем мы теперь их покроем?!
КГБ лишился ещё одного Плейшнера в своих рядах. С чувством глубокого удовлетворения от осознания собственной непогрешимости и незапятнаности биографии в веках, я пошагал по жизни дальше.
Итак, на пороге квартиры стояла группа серьёзных, представительных людей. Их было много, сразу я не увидел их всех. Они поздоровались и вошли в квартиру. Последним вошел начальник «Службы дома», по сегодняшнему – ДЕЗа. Был он весь какой-то суетливо-угодливый…
Компания рассредоточилась по квартире, все, как по команде, достали блокноты и ручки. На нас с матерью не обращали никакого внимания, как будто нас нет вовсе. С деловым видом они принялись осматривать квартиру, делая какие-то пометки в блокнотах. Через несколько минут они извинились и ушли, оставив нас с матерью в полном недоумении.
Далее происходило то, во что человек, знающий что такое Советский Союз, не поверит никогда.
Минут через 20 раздался новый звонок в дверь. На пороге стояли маляры с ведрами краски и валиками. Где-то через час все потолки в квартире были побелены. Не успев отойти этой неожиданности, мы вновь услышали звонок. На пороге стояли уже другие маляры, с клеем и обоями. Получив утвердительный ответ на вопрос устраивают ли нас эти обои, они приступили к поклейке. Они ещё клеили, когда раздался новый звонок – это пришли сантехники с новой(!) югославской(!) сантехникой. Они ещё не успели её установить, как пришла другая бригада рабочих, которые принялись красить кухню, туалет, ванную комнату….
За субботу и первую половину воскресенья был полностью сделан ремонт всей(!) квартиры, с установкой новой сантехники. Последним прибежал начальник службы дома. В буквальном смысле, восстановив дыхание, как будто он бежал марафонскую дистанцию, извиняющимся тоном он произнёс: «Вы извините, ДОК сегодня не работает, поэтому двери, которые им заказаны, будут только в понедельник. Лакированные…»
Это я потом, долго соображая что такое – ДОК, понял – деревообрабатывающий комбинат.
Забегая вперёд, скажу, что двери не подошли. Кто-то напутал с их размерами. Поэтому, в понедельник их увезли обратно, а нужные установили только во вторник.
В довершение ко всему, в понедельник я обнаружил в почтовом ящике открытку с телефонного узла о том, что мне необходимо зайти к ним и выбрать телефонный аппарат, который они мне установят сразу же и мой номер – ХХХ-ХХ-ХХ….
Несколько дней я пребывал в шоке. Я не мог понять, что же такого произошло, что машина, которую я безнадёжно пытался заставить работать, вдруг сама по себе…, как плотину прорвало!
Потом я просто с этим смирился, но всё равно, ещё долго ждал подвоха.
Правда раскрылась только через несколько лет.
Сидела у нас в подъезде консъержка. Старенькая бабушка, живущая в нашем же подъезде. Кто-то из близких родственников у неё работал на телефонном узле. Как только она меня видела, сразу же начинала мило улыбаться и заговорщески подмигивать. Иногда приставала со странными вопросами: «Как у Вас дела? Ох, и опасная у Вас работа!». Я долго не мог понять в чем дело и уже начал её всерьёз опасаться. Она-то мне и рассказала, что же тогда произошло.
При выписке со старого места жительства, в местном отделении милиции выдавали на руки какую-то форму для передачи в милицию по месту новой прописки, где указывались все те же данные, что и в паспорте, только ещё и место работы. Выписываться ездила мать и ей выдали на меня эту бумагу, в которой стояло, что я работаю на АЗЛК разнорабочим. Мать сначала возмутилась, но её убедили, что это никакой роли не играет. Она и забрала эту бумаженцию.
В военкомате я числился ещё как работник Генштаба. Меня это устраивало – ни на какие сборы и переподготовки меня не дергали. Соответствующая бумага ушла и в новый военкомат.
И, наконец, я принес для прописки справку с работы – Гостелерадио СССР.
Когда все три документа оказались в руках одной паспортистки, у неё возник вопрос – где же я работаю на самом деле? И она пошла к начальнику отделения милиции. Тот просто снял трубу телефона и позвонил коллеге на старое моё место жительства.
- Этот? Не помню. Такой, вроде не привлекался. Погоди, сейчас узнаю, - услышал он в ответ.
И через некоторое время:
- Где он работает сейчас – я не знаю. Но на него был как-то запрос от «соседей» по соответствующей форме. Так что думай сам…
Немая сцена. Машина завертелась.
Гоголь и Ильф с Петровым в гробу перевернулись. Им никогда бы не сочинить такого сюжета.
Спасибо тебе, КГБ! Однако времени много прошло – пора снова ремонт делать...
Не на правах рекламы.
Все фамилии, клички, явки и пароли изменены.
Этим летом исполнится 20 лет, как я переехал в ту берлогу, где и живу сейчас. Теперь я к ней привык, я с ней сросся. Квартира была не новая - «за выездом». Для тех, кому непонятен этот специфический термин, поясню – тут кто-то жил до меня. В этом случае предполагается, что между выездом предыдущих жильцов и въездом последующих, производится ремонт. Это к сведению людей, уже не заставших времена диалектического материализма.
Диалектический материализм на практике учит: то, что предполагается - совсем не обязательно должно быть выполнено. Короче, вид квартирки удручал. Определить изначальный цвет обоев было невозможно из-за их потертости и засаленности. Дверных ручек не было вовсе, по причине отсутствия всех дверей, за исключением входной. Собственно, запираться ни где не имело смысла, потому как вся сантехника тоже отсутствовала.
Справедливости ради нужно отметить, что порядок всё же кое-где был обозначен - на кухне листы отклеившегося с пола пластика, весёленького, ядовито-зелёного цвета, лежали сложенные в аккуратную стопочку в углу. Оголённый пол был уляпан засохшими пятнами чёрного клея….
В общем, не квартирка, а мечта прораба.
Все попытки убедить кого-либо из многообразия руководителей и начальников «поиметь совесть», отклика имели. Они солидарно «имели» мои требования около месяца. Непробиваемая ничем глухая стена.
И вдруг, в один день всё изменилось. День тот был субботой. Это важно.
Я никогда не относил себя к жаворонкам и был правоверной совой. Поэтому заверещавший дверной звонок в субботу, в 8 часов утра, вызвал двойственные чувства. С одной стороны хотелось от души обложить раннего гостя, а с другой стороны – спать. Я попытался выбрать последнее. Звонок тарахтел самым подлым образом. Моя борьба за право отсыпаться в выходной день была проиграна вчистую.
На пороге квартиры стояла группа серьёзных, представительных людей. Их было много, сразу я не увидел их всех. Они поздоровались и вошли в квартиру. Последним вошел начальник «Службы дома», по сегодняшнему – ДЕЗа. Был он весь какой-то суетливо-угодливый…
* * *
За несколько лет до этого произошла история, о которой я уже почти забыл, и уж никогда бы не подумал, что она аукнется таким неожиданным образом.
Демобилизовавшихся из армии срочников, пришедших становиться на учёт в военкомат, там уже ожидали сотрудники КГБ и МВД, приглашая на работу в свои ведомства.
Меня они своим вниманием обошли. Но моему братишке, с которым мы вернулись почти одновременно, такое предложение было сделано.
Поиски приличной работы с нашим среднетехническим образованием успеха не имели. Да и что толкового предложат «молодому специалисту», у которого за плечами ни единого дня работы, а только техникум и армия?
И тут брат вспомнил про предложение, сделанное ему в военкомате. Позвонил по оставленному телефону. Ему назвали адрес и что сказать надо. Пароль то есть. Он мне предложил пойти вместе. Я отнекивался:
- Тебя же звали, а не меня.
- Мне одному скучно.
- Тебя же одного приглашали. Я-то чего пойду? Без приглашения.
- Ну и что? Придём вместе. Подумаешь, дело какое…
В общем, уговорил. Пошли мы с ним вдвоём на явочную квартиру, предварительно выучив пароль. Явочная квартира находилась в центре Москвы. Обычный жилой дом, обычные квартиры. Вроде бы – все остальные квартиры я не проверял.
Вот и нужный этаж. Нужная квартира. Звонок.
На пороге несколько обескураженный серьёзный гражданин в штатском.
- Вы к кому?
- Николай Николаевич дома?
- Вообще-то мы ждали одного… - с укоризной сказал он.
- А нас – двое!
- …
- Нет, если не нравится – мы уйдём.
- Ну, проходите….
Прихожая, кухня…. Всё, как в обычной жилой квартире. Подсознательно отмечаю – на окне кухни нет ни фикуса, ни кактуса. Ой, что это я?
Некоторая суета в квартире, какие-то люди солидного возраста быстро расходятся по комнатам. Нас разводят в разные двери. Успеваю заметить, что во всех комнатах обстановка сугубо канцелярская – массивный стол (один шт.) и рядом с ним 1 стул (один шт.). За столом человек. Кадровик. Внимательно, но скептически изучает мои документы. На лице застыл немой вопрос – ну и что я с тобой должен теперь делать? Спустя некоторое время он называет мне адрес, куда и к кому я должен явиться через несколько дней. Нет, записывать ничего не надо. Надо запоминать.
Встретившись на улице с братом, с удивлением выясняем, что следующие адреса у нас уже разные. Это вызывает апатию, но делать нечего – уже начали, нужно продолжать. Всё равно ничего лучшего пока нет.
Уже сейчас не помню, сколько пришлось пройти подобных квартир. В конце концов, в какой-то из них выдали направления на медкомиссию, в такую же подпольную поликлинику. Когда всё это было пройдено, состоялось последнее собеседование на очередной явочной квартире. Ну и вопросики.… Даже меня в краску вгоняют. Непривычно, что они звучат в отделе кадров, при приёме на работу: Значит, вы не женаты? А как часто бываете с женщиной? И как? Вам хватает? У вас одна постоянная женщина или несколько? А случайные связи бывают?…
В общем, видимо, соответствовал каким-то критериям и наше собеседование закончилось советом. Теперь мы вас будем проверять. И ваших родственников чуть-ли не до 7-го колена. Проверка может длиться до года, поэтому нужно куда-нибудь устроиться на работу, а когда мы всё проверим, и, если всё хорошо, мы скажем. Тогда сразу же увольняетесь и приходите к нам…
Вот такое напутствие. М-да…, вернулись к тому, с чего начали – к поискам работы.
Как раз в это время мне позвонил мой приятель Саша Невский. Ну, так вот ему повезло с именем и фамилией. Мы с ним ещё в техникуме вместе учились, а потом служили. Мама его работала где-то в Генеральном штабе СССР и он, не дождавшись окончания срочной службы, стал прапорщиком и отбыл в Москву. Какая разница где временно работать? Погоны же не надевать. В общем, рассказ о том, как я крепил оборону, достоен отдельного поста. Может быть, когда-нибудь…
Если о том, что понятия «армия» и «порядок» несовместимы, я знал ещё до Генштаба, по срочной службе, то почему-то рассчитывал, что в КГБ иначе. Не знаю уж, что там входило в обязательный комплекс моей тайной проверки, но я её ощущал периодически.
Текстильщики. Московский район, который регулярно насыщали лимитой ЗИЛ, АЗЛК, Микояновский мясокомбинат, Шарикоподшипник и т.д. Беспробудное пьянство, драки «стенка на стенку», приводы в милицию, суды отсидки. Кажется, я там был один, кто не только не сидел, но и не «приводился». Во всяком случае, один из немногих. Бабки, сидящие на лавочках у подъезда, знали всё про всех. Лучше любого КГБ.
Однажды, как обычно обмывали они всем косточки, сидя на лавочке, а неподалёку крутился какой-то человек. Подошел, подсел к ним. Послушал. Встрял в разговор. Бабки напряглись – человек-то незнакомый. Спросил про кого-то, потом стал мной интересоваться. Тут уже они возмутились. Обступили его, а он пытался ретироваться. Но не тут-то было, от наших бабок не сбежать. Вобщем, схватили они его и с радостными криками, что поймали «наводчика», поволокли его в милицию, благо отделение находилось в соседнем доме. Мужик, видимо, тоже занервничал – заорал благим матом, что он сам из милиции, майор Сидоров и стал размахивать какой-то красной книжицей. Бабульки на мгновение растерялись, но этого было достаточно, чтоб он выскользнул из их цепких рук и растворился. Правда, рукав они ему всё же оторвали….
Но возбуждение бабок не пропало. Жажда поиска истины их привела к начальнику отделения милиции. Тому пришлось выдержать их мощный напор: «Что случилось? По какому такому праву, Федька, твои милиционервы выспрашивают про нашего соседа, которого и пьяным-то мы никогда не видели? Неужто и он что-то натворил?!» Бедняга долго не мог понять вообще, о чем речь, но потом попытался их успокоить, что никто мной не интересовался. «Как это? Твой приходил, ещё майором Сидоровым назвался!». Выяснилось, что такого в отделении нет и никогда не было. Бабки до конца жизни были уверены, что чуть жулика не задержали….
Другой случай меня вообще в тупик поставил. С тех пор меня постоянно мучает вопрос: сколько в КГБ приходилось Плейшнеров на одного Штирлица? И сколько Штирлицев было провалено ими?
Связной…, нет – кадровик вышел на связь. Его интересовало место работы моей матери.
- Я же в анкете написал – ресторан «Рига», - удивился я.
- Это, который, при Рижском вокзале?
- Нет, я же там и адрес указал – Волгоградский проспект, дом 50…
- А у нас там числится ресторан «Родник»….
- Да его уже лет 5 назад, как переименовали!
- А у нас нет таких сведений…, - ответил он смущенно-растерянно.
Не знаю, как они там работают…
Долго-ли, коротко-ли, но где-то через полгода меня торжественно попросили навестить очередную квартирку. Пароль был прежний.
- Ну, вот, - прозвучало удовлетворенное, - мы вас проверили. Вы нам подходите. Быстренько увольняйтесь и к нам. Вот необходимые бланки – заполняйте…
- Погодите! А что я должен буду делать? Кем вы меня берёте?
- Этого мы вам пока сказать не можем.
- Ну, как же так? Я даже не знаю, чем я буду заниматься!
- Ну, вот, к примеру – перегорела лампочка. Сменить сможете?
- Да. Но для этого не нужно было 4 года в техникуме учиться…
- А звонок на двери сможете заменить?
- Да, конечно. Но, опять-таки – 4 года в техникуме….
- Вот когда устроитесь к нам, дадите подписку, тогда и скажем.
- Но тогда будет поздно. У меня тогда уже не будет возможности отказаться, если меня что-то не устроит!
- Да, не будет.
Так мы и не сошлись. Они были жутко обижены – мы на вашу проверку такие средства потратили, а вы отказываетесь! Чем мы теперь их покроем?!
КГБ лишился ещё одного Плейшнера в своих рядах. С чувством глубокого удовлетворения от осознания собственной непогрешимости и незапятнаности биографии в веках, я пошагал по жизни дальше.
* * *
Итак, на пороге квартиры стояла группа серьёзных, представительных людей. Их было много, сразу я не увидел их всех. Они поздоровались и вошли в квартиру. Последним вошел начальник «Службы дома», по сегодняшнему – ДЕЗа. Был он весь какой-то суетливо-угодливый…
Компания рассредоточилась по квартире, все, как по команде, достали блокноты и ручки. На нас с матерью не обращали никакого внимания, как будто нас нет вовсе. С деловым видом они принялись осматривать квартиру, делая какие-то пометки в блокнотах. Через несколько минут они извинились и ушли, оставив нас с матерью в полном недоумении.
Далее происходило то, во что человек, знающий что такое Советский Союз, не поверит никогда.
Минут через 20 раздался новый звонок в дверь. На пороге стояли маляры с ведрами краски и валиками. Где-то через час все потолки в квартире были побелены. Не успев отойти этой неожиданности, мы вновь услышали звонок. На пороге стояли уже другие маляры, с клеем и обоями. Получив утвердительный ответ на вопрос устраивают ли нас эти обои, они приступили к поклейке. Они ещё клеили, когда раздался новый звонок – это пришли сантехники с новой(!) югославской(!) сантехникой. Они ещё не успели её установить, как пришла другая бригада рабочих, которые принялись красить кухню, туалет, ванную комнату….
За субботу и первую половину воскресенья был полностью сделан ремонт всей(!) квартиры, с установкой новой сантехники. Последним прибежал начальник службы дома. В буквальном смысле, восстановив дыхание, как будто он бежал марафонскую дистанцию, извиняющимся тоном он произнёс: «Вы извините, ДОК сегодня не работает, поэтому двери, которые им заказаны, будут только в понедельник. Лакированные…»
Это я потом, долго соображая что такое – ДОК, понял – деревообрабатывающий комбинат.
Забегая вперёд, скажу, что двери не подошли. Кто-то напутал с их размерами. Поэтому, в понедельник их увезли обратно, а нужные установили только во вторник.
В довершение ко всему, в понедельник я обнаружил в почтовом ящике открытку с телефонного узла о том, что мне необходимо зайти к ним и выбрать телефонный аппарат, который они мне установят сразу же и мой номер – ХХХ-ХХ-ХХ….
Несколько дней я пребывал в шоке. Я не мог понять, что же такого произошло, что машина, которую я безнадёжно пытался заставить работать, вдруг сама по себе…, как плотину прорвало!
Потом я просто с этим смирился, но всё равно, ещё долго ждал подвоха.
Правда раскрылась только через несколько лет.
Сидела у нас в подъезде консъержка. Старенькая бабушка, живущая в нашем же подъезде. Кто-то из близких родственников у неё работал на телефонном узле. Как только она меня видела, сразу же начинала мило улыбаться и заговорщески подмигивать. Иногда приставала со странными вопросами: «Как у Вас дела? Ох, и опасная у Вас работа!». Я долго не мог понять в чем дело и уже начал её всерьёз опасаться. Она-то мне и рассказала, что же тогда произошло.
При выписке со старого места жительства, в местном отделении милиции выдавали на руки какую-то форму для передачи в милицию по месту новой прописки, где указывались все те же данные, что и в паспорте, только ещё и место работы. Выписываться ездила мать и ей выдали на меня эту бумагу, в которой стояло, что я работаю на АЗЛК разнорабочим. Мать сначала возмутилась, но её убедили, что это никакой роли не играет. Она и забрала эту бумаженцию.
В военкомате я числился ещё как работник Генштаба. Меня это устраивало – ни на какие сборы и переподготовки меня не дергали. Соответствующая бумага ушла и в новый военкомат.
И, наконец, я принес для прописки справку с работы – Гостелерадио СССР.
Когда все три документа оказались в руках одной паспортистки, у неё возник вопрос – где же я работаю на самом деле? И она пошла к начальнику отделения милиции. Тот просто снял трубу телефона и позвонил коллеге на старое моё место жительства.
- Этот? Не помню. Такой, вроде не привлекался. Погоди, сейчас узнаю, - услышал он в ответ.
И через некоторое время:
- Где он работает сейчас – я не знаю. Но на него был как-то запрос от «соседей» по соответствующей форме. Так что думай сам…
Немая сцена. Машина завертелась.
Гоголь и Ильф с Петровым в гробу перевернулись. Им никогда бы не сочинить такого сюжета.
Спасибо тебе, КГБ! Однако времени много прошло – пора снова ремонт делать...