![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Обыкновенное мужество
(Впечатлительным не читать)
Как-то так сложилось, что героизм - это сиюминутный порыв. Рванув на груди тельняшку, броситься и прикрыть собой, принеся себя в жертву во имя....
Нет, не так. Героизм чаще будничен и естественнен. И малозаметен.
Вот рассказ подводника о банальной ситуации. Но я себя с трудом представляю на его месте. Как и на месте того, кому помощь понадобилась - терпеть да часа с распоротым брюхом я бы, наверное, не смог.
А для них - это будни. Самые обычные.
Для начала несколько необходимых уточнений:
Рассказчик не медик и уж тем более - не хирург. Просто случайно оказался соседом доктора по каюте в подводной лодке. И на этом основании постоянно ему ассистировал.
Перитонит - "Перитонит чаще всего развивается остро и в случае инфекционной природы протекает очень быстро; от начала воспалительного процесса до смерти больного (в отсутствие лечения) нередко проходит всего 2–3 суток."
И так, его рассказ:
"Я хочу рассказать про своего друга-доктора, с которым, в общем-то, жил. У нас доктор был увлечен своей профессией. Ходил в госпиталь в базе операции делать. Делал операции, ассистировал в операциях. Ну и пригодился ему этот опыт полученный. У нас один раз случилась неприятность…, ну не один раз….
Вторая боевая служба. Как-то так всё сошлось: сначала волной рулевому сигнальщику … у перескопа сломало плечо. Ну, пришлось в условиях лодки ему это плечо не вправлять, а складывать. Причем это при сильной качке. Ну, вот вправили в общем-то, без осложнений. Дошли мы до базы, сдали в госпиталь моряка. В общем-то, руку ему сохранили. Перелом был очень сложный. Естественно, там подправили работу нашего доктора. В ту же боевую службу ещё была одна травма, тоже нанесенная волной. Ударило матроса, была черепно-мозговая травма. Правда, небольшая, но тоже доктор лечил. Но самое такое серьёзное происшествие, это командир моторной группы, старший лейтенант Борисов. У него был приступ острого аппендицита. И тогда, я помню, он не сразу обратился к доктору, затянул. По сути дела этот приступ развился в перитонит. И вот док пока делал операцию, я ему ассистировал на этой операции. А вообще на операции три человека было. Ещё был матрос санинструктор. Он исполнял роль операционной сестры – подавал инструменты. Ну, в общей сложности – 4 с половиной часа.
Корр.: Как же вы там поместились?
А мы не в каюте делали операцию. Операцию делали в кают-компании. Наша кают-компания была, так сказать, нештатной операционной. Перед тем, как делать операцию, сняли все кресла оттуда, разобрали стол, вымыли её спиртом всю, потом натянули операционную палатку, поставили две кварцевые лампы, «накварцевали». Ну, уж потом развернули переносной операционный стол и доктор стал проводить операцию. Ну, там была ещё особенность – у него была неперносимость к новокаину. Поэтому операцию делали под общим наркозом. А общий наркоз это – в кровь вводили наркотическое вещество. Срок действия, ну – часа два с половиной по расчётам было. Ну, по сути дела он терпел, когда эффект прошел. Ну, ничего. Всё обошлось благополучно. Когда пришли мы в базу, а пришли мы в базу дней через 20 после операции, и к пирсу подъехала госпитальная машина, значит, встречающая нас:
- Где у Вас тут больной? Где оперированный?
В этот момент наш оперированный командовал матросами, которые таскали концы питания к берегу, подключали лодку к электропитанию береговому. Так что вот, командир моторной группы был оперирован.
Корр.: Какая была Ваша роль в операции?
- Ассистент. Т.е., я помогал доктору, стоя непосредственно рядом с ним, держал инструменты, раздвигал операционное поле и в конце операции даже швы накладывал."
Нет, операцию со стороны я наблюдал. А вот по живому телу швы накладывать, думаю, что не смог бы. И уж тем более, "раздвигать ткани по шву специальным приспособлением".
Для них это будни, а по-моему - героизм.
Как-то так сложилось, что героизм - это сиюминутный порыв. Рванув на груди тельняшку, броситься и прикрыть собой, принеся себя в жертву во имя....
Нет, не так. Героизм чаще будничен и естественнен. И малозаметен.
Вот рассказ подводника о банальной ситуации. Но я себя с трудом представляю на его месте. Как и на месте того, кому помощь понадобилась - терпеть да часа с распоротым брюхом я бы, наверное, не смог.
А для них - это будни. Самые обычные.
Для начала несколько необходимых уточнений:
Рассказчик не медик и уж тем более - не хирург. Просто случайно оказался соседом доктора по каюте в подводной лодке. И на этом основании постоянно ему ассистировал.
Перитонит - "Перитонит чаще всего развивается остро и в случае инфекционной природы протекает очень быстро; от начала воспалительного процесса до смерти больного (в отсутствие лечения) нередко проходит всего 2–3 суток."
И так, его рассказ:
"Я хочу рассказать про своего друга-доктора, с которым, в общем-то, жил. У нас доктор был увлечен своей профессией. Ходил в госпиталь в базе операции делать. Делал операции, ассистировал в операциях. Ну и пригодился ему этот опыт полученный. У нас один раз случилась неприятность…, ну не один раз….
Вторая боевая служба. Как-то так всё сошлось: сначала волной рулевому сигнальщику … у перескопа сломало плечо. Ну, пришлось в условиях лодки ему это плечо не вправлять, а складывать. Причем это при сильной качке. Ну, вот вправили в общем-то, без осложнений. Дошли мы до базы, сдали в госпиталь моряка. В общем-то, руку ему сохранили. Перелом был очень сложный. Естественно, там подправили работу нашего доктора. В ту же боевую службу ещё была одна травма, тоже нанесенная волной. Ударило матроса, была черепно-мозговая травма. Правда, небольшая, но тоже доктор лечил. Но самое такое серьёзное происшествие, это командир моторной группы, старший лейтенант Борисов. У него был приступ острого аппендицита. И тогда, я помню, он не сразу обратился к доктору, затянул. По сути дела этот приступ развился в перитонит. И вот док пока делал операцию, я ему ассистировал на этой операции. А вообще на операции три человека было. Ещё был матрос санинструктор. Он исполнял роль операционной сестры – подавал инструменты. Ну, в общей сложности – 4 с половиной часа.
Корр.: Как же вы там поместились?
А мы не в каюте делали операцию. Операцию делали в кают-компании. Наша кают-компания была, так сказать, нештатной операционной. Перед тем, как делать операцию, сняли все кресла оттуда, разобрали стол, вымыли её спиртом всю, потом натянули операционную палатку, поставили две кварцевые лампы, «накварцевали». Ну, уж потом развернули переносной операционный стол и доктор стал проводить операцию. Ну, там была ещё особенность – у него была неперносимость к новокаину. Поэтому операцию делали под общим наркозом. А общий наркоз это – в кровь вводили наркотическое вещество. Срок действия, ну – часа два с половиной по расчётам было. Ну, по сути дела он терпел, когда эффект прошел. Ну, ничего. Всё обошлось благополучно. Когда пришли мы в базу, а пришли мы в базу дней через 20 после операции, и к пирсу подъехала госпитальная машина, значит, встречающая нас:
- Где у Вас тут больной? Где оперированный?
В этот момент наш оперированный командовал матросами, которые таскали концы питания к берегу, подключали лодку к электропитанию береговому. Так что вот, командир моторной группы был оперирован.
Корр.: Какая была Ваша роль в операции?
- Ассистент. Т.е., я помогал доктору, стоя непосредственно рядом с ним, держал инструменты, раздвигал операционное поле и в конце операции даже швы накладывал."
Нет, операцию со стороны я наблюдал. А вот по живому телу швы накладывать, думаю, что не смог бы. И уж тем более, "раздвигать ткани по шву специальным приспособлением".
Для них это будни, а по-моему - героизм.